Белорус Дмитрий Шепелев рассказал подробности болезни, лечения и смерти Жанны Фриске
«Поскольку нам не оставили другого выбора, кроме как пережить это на публике, я старался сделать это достойно».
Российская певица Жанна Фриске стала известной благодаря группе «Блестящие». Потом она снималась в кино, делала сольную карьеру. С Дмитрием Шепелевым, который родом из Минска и начинал карьеру на БТ, они поженились в 2011 году. А в 2013-м у них родился сын Платон.
Через несколько месяцев после родов Жанне был поставлен диагноз — глиобластома (неоперабельная опухоль головного мозга). Осенью того же года Фриске перестала появляться на публике и размещать актуальные фотографии.
Официально о болезни певицы стало известно в январе 2014 года, когда о ней рассказала семья Фриске. «Первый канал» провел сбор средств на лечение певицы.
Жанна Фриске скончалась 15 июня 2015 года. Последние три месяца она находилась в коме.
«Для меня это были самые тяжелые два года в моей жизни. Ничего хуже не происходило. Я остановил свою жизнь, я остановил свою карьеру, и я занимался ею, я занимался ее спасением. Последствия этого я ощущаю до сегодняшнего дня», —
рассказал Дмитрий Шепелев в интервью ютуб-каналу Надежды Стрелец, вспоминая историю борьбы с болезнью Жанны Фриске.
Телеведущий подчеркивает, что для него было важно, чтобы о болезни Жанны никто не узнал.
«Жанна была очень уязвима. И мне действительно не хотелось этим ни с кем делиться»,
— объясняет Дмитрий и вспоминает, что программа «Пусть говорят», с которой начался сбор денег на лечение, вышла через полгода. На то время они уже много покатались по миру, ища лечение.
«Организовать перемещение такого публичного человека в сопровождении другого публичного человека так, чтобы об этом никто не узнал — большая работа.
Честно говоря, мне хотелось бы, чтобы так и было. И эту публичную часть ее истории я не выбирал. Есть и другие примеры, когда семья переживает эту трагедию внутри себя. И этот путь кажется мне сложным, важным и правильным. Но так как нам не оставили иного выбора, кроме как пережить это на публике, я старался сделать это достойно», — приводит Шепелев.
Шепелев добавляет, что на момент выхода программы Жанна «вряд ли могла в полной мере оценить масштаб происходящего. Она воспринимала это иначе. Надеюсь, что легче и проще, чем все мы».
Дмитрий вспоминает, что первое, что он услышал от врачей клиники в Нью-Йорке, куда они попали в январе 2014 года, было «если бы вы не привезли ее сегодня, через несколько дней ее бы не стало».
Шепелев объясняет, почему для лечения были выбраны Соединенные Штаты:
«Те лекарства, которые могли бы каким-то образом повлиять на ее состояние, находились в стадии разработки. В России эти лекарства не были доступны. Так появились Соединенные Штаты Америки, потому что там предлагали такого рода [лечение], это называется trial — испытания. В России такого вообще не было».
По словам Шепелева, экспериментальное лечение имело кратковременный эффект — у Жанны началась ремиссия. Он верил в успех и не верил в прогнозы врачей:
«Нам, безусловно, говорили о том, что действие лекарств кратковременное, что это вряд ли станет спасением, что нам не нужно строить долгосрочные планы. Сейчас эти голоса из прошлого я слышу. Тогда не слышал. И тогда, безусловно, эти лекарства были надеждой, очень сильной верой в то, что все будет хорошо. Я был абсолютно уверен, что мы сможем победить. Абсолютно убежден. Мы строили планы на будущее. У нас рос сын».
Как признается Дмитрий, ближе к концу жизни Жанны он принял факт ее скорого ухода:
«Это моральная дилемма, стоящая перед каждым человеком, который оказывается в такой ситуации. Реалистичность того, что вашему близкому человеку можно помочь. И рано или поздно это решение нужно принимать. (…) Я пришел к этому пониманию под самый конец, когда уже было ясно, что ничего сделать действительно нельзя».
Шепелев вспоминает, что о смерти Жанны он узнал на море, где был вместе с сыном. Он объясняет, почему так получилось:
«Я отвез сына как можно дальше, потому что мне не хотелось, чтобы он был свидетелем ее смерти. Не было сомнений в том, что бой проигран. Это медленный процесс. Это не происходит, как в кино. Человек очень медленно уходит. Это заметно по мелочам, но это заметно.
Нашему сыну было в тот момент два года. И я осознавал, что действительно не хочу, чтобы он был свидетелем всего этого. Он слишком мал для этого. Хотел уберечь его, потому что я понимал, что уровень драмы будет очень высок. Зная ее семью, зная внимание к ней, это будет непросто.
И мне меньше всего хотелось, чтобы эта ситуация коснулась его. Я лично принял это решение и должен был вывезти его на море, где он должен был провести лето.
Мы попрощались с Жанной, сели в такси. Вечером того же дня мы оказались на море, а ночью мне написали о том, что ее не стало. Мне понадобилось около суток для того, чтобы мой отец успел прилететь туда, где мы находились с Платоном, подхватить его и остаться с ним там, а мне вернуться, чтобы попрощаться с ней. Это совпадение. Но совпадение, в котором я вижу определенный символизм. Поскольку произошло именно так, я отношусь к этому, что она согласна с моим решением.
На сегодня я поступил бы точно так же».
Шепелев вспоминает, что после смерти Жанны Фриске он хотел как можно быстрее заняться работой, чтобы не думать о том, что произошло, ему нужно было на что-то отвлечься:
«Мне очень хотелось сниматься, и работа была для меня в тот момент очень важна. Но работы в тот момент не было. Я помню, как я молил: дайте что-нибудь. Но не случилось. Не будем искать виноватых. Работы не было».
Как рассказал Шепелев, теперь он занимается своими проектами, в которых выступает продюсером. Они размещены на платформе Rutube.
«Это был очень важный и очень новый опыт для меня. Я понял, что я получаю не меньшее удовольствие от того, что я нахожусь с другой стороны камеры», — отмечает мужчина.
И рассказывает об успехах там:
«Мы сняли очень классный проект для телеканала «ТВ-3». Мы снимали для ВК. (…) Плюс у меня подписан эксклюзивный контракт с телеканалом «Россия». И последние 4 или 5 лет мы вместе».
Комментарии