«Выброшены на обочину жизни, но творчество это не останавливает». Как выживают в нынешней Беларуси писатели?
В последние годы многие литераторы были вынуждены покинуть родину, но многие из них остались и в Беларуси. Однако голоса последних почти не слышны: из-за ограничений, созданных властями, контактировать с площадками, находящимися за границей, им очень опасно. О том, как сегодня чувствуют себя творцы внутри страны, Budzma.org поговорила на условиях анонимности с литератором, который продолжает жить в Беларуси.
— Март 2025 года: какая сейчас жизнь у литератора, продолжающего жить и работать в Беларуси?
— «Яичница с полендвицей и чистый воротник — вот все, что мне нужно», — как сказал один литературный герой. Литература — вид искусства не слишком высокотехнологичный. Все, что нужно профессиональному литератору, — свой угол, стол, компьютер.
Еще нужен издатель, но не раньше чем напишется книга, которая требует нескольких лет работы. Поэтому, в отличие от кино и театра, книги в Беларуси понемногу пишутся, правда, в стол. По моим ощущениям здесь все продолжается. В том числе выход в свет… Мы же литераторы — существуют всякие ходы, поэтому книги и публикации появляются.
Да, литераторы в Беларуси выброшены на обочину жизни, но творчеству это не мешает. Скорее наоборот, после бесшабашных и веселых 2010-х, когда мы жили в каком-то отрыве от остальной страны, от своего читателя, опьяненные относительной свободой, наступило полезное отрезвление, парадоксальное единство литераторов со своим народом: они теперь разделяют общую судьбу.
Их так же гонят с собственной земли, травят, сажают в тюрьмы. Думаю, творчеству это только на пользу. Мы вернулись не только в реальность, но и домой.
— Есть ли литературная жизнь в Беларуси?
— Чтобы открыто проходили вечера независимой белорусской литературы — такого теперь нет. Даже вечера в музеях не всегда анонсируют. Даже из провластного Союза писателей стали намного меньше куда-то выезжать, даже на «специально предназначенные для таких мероприятий» площадки. На все нужны согласования.
Не удивляйтесь, если даже на «согласованное» мероприятие придет человек в форме или без и попросит показать презентованную книгу. Поэтому часто вечера проходят без книг вообще.
По моим наблюдениям, в вопросе разрешения литературных вечеров просматривается национальный принцип. Польская и украинская публичная литературная деятельность закрыты в принципе. Белорусская — очень сильно урезана. Что-то происходит немного более открыто, еще можно что-то устроить, опять же с бесконечными согласованиями. Тут как бы национальные литературы — прямое отражение отношения власти к той или иной стране.
— Чиновники решили выбрать режим тишины?
— Чиновники от «низзя!»-ведомств — да. Им так проще и более привычно. Но чиновникам от культуры, науки — ох нет! Те заинтересованы, чтобы литературный процесс не останавливался, им нужно выполнять планы, демонстрировать результаты, распределять бюджет — иначе в следующем году ничего не получат.
Есть также чиновники (правда-правда!), которым болит если не за людей и культуру, так по крайней мере за имидж страны. Или за собственное место — если не будет литературы, так зачем тогда чиновник от литературы? Поэтому возникло противоречие. Одни — чтобы все заморозить, другие — чтобы ток культуры не останавливался. Это дает небольшой зазор, возможность для работы.
— Публиковаться еще можно?
— Да. Есть ниши — детская литература, классика, переводы, литература, которая вращается вокруг истории.
— С какими еще сложностями сталкиваются литераторы, которые продолжают жить и работать внутри Беларуси?
— Естественно, в некоторых случаях это угроза попасть за решетку — в том числе из-за профессиональной деятельности. Бывает, достаточно того, что работал стиль-редактором «не в том месте».
Травля. В государственных изданиях, в доносительских соцсетях травят литераторов. Причем уже не разделяют: тут кто или там. Даже членов официального Союза писателей. Общий укор — нелояльность. Ищут лайки и бчб-фотографии, пытаются лезть в содержание написанного, но последнее доносчикам дается с трудом.
Быть писателем, поэтом, живя в нынешней Беларуси — сложно, но плодотворно, тогда как смежные профессии страдают от нереализованности. Стоит обратить внимание на менеджеров культуры (организаторов мероприятий, координаторов проектов). Молодежь, которая хочет управлять литпроцессом, появляется, а опыта перенять не у кого — культурных инициатив внутри Беларуси мало, мероприятия под запретом. Это пока не проблема, но на длинной дистанции будут трудности.
А еще литературные переводчики. В отличие от писателей, которые в нашей культуре всегда «прорастали сквозь асфальт», молодые переводчики требуют ухода и заботы: мастер-классов, обучений, путешествий, свободного воздуха. Думаю, нашим коллегам на свободе стоит обратить на это внимание.
— Звучит все это мрачно.
— Смотрите, мы как-то забыли, что белорусская литература уже более ста пятидесяти лет существует в таком «сели-встали» режиме. Она всегда, помимо творческих, чисто литературных задач, думала о самосохранении и преемственности.
После тридцати лет относительной свободы в 2021 году белорусская литература просто отошла на заранее организованные позиции, на прежнюю линию обороны, построенную предшественниками. Моя настольная книга сейчас — мемуары «Долгая дорога домой» Василя Быкова.
Особенно те места, где он рассказывает, как тройка литераторов, Быков, Карпюк и Клейн, люди свободных, демократических взглядов, в 60-е годы ХХ века окопались в советском Гродно и устроили круговую оборону. Разговоры, обсуждения, защита общих интересов. Они держались вместе, иначе их бы съели.
Ясно, что в той парадигме они невольно становились параноиками, считали, что опасность исходит отовсюду. Помню, как я с легкой улыбкой читал эти мемуары 15 лет назад. Теперь моя улыбка стерлась — мотаю быковские и клейновские советы на ус.
Сейчас в Беларуси происходит подобное: люди группируются, в основном обсуждают действия властей. Сегодня очень важно понять ситуацию, оценить и понять, какие шаги делает другая сторона, которая считает нас оппонентами. Важно понимать, в каких направлениях можно двигаться, а куда уже бессмысленно.
Обмениваемся информацией: кто в каком «списке».
Мне кажется, отношения между литераторами стали более искренними, нет прежнего чувства конкуренции и зависти. Есть понимание, что мы находимся в одной лодке. Из тех, кто остался, я всех рад видеть.
— А как насчет отношений с белорусскими литераторами за границей? Какие они?
— Мы ощущаем бесконечную сердечную поддержку наших коллег из-за границы. Они, изгнанные и оплеванные, живут в очень тяжелых психологических и материальных условиях, но находят время послать нам, на Родину, свой привет, и порадовать достижениями. Я ими горжусь. Жыве кніга!
«Взвейтесь кострами» в другой форме вернулось в школы». Что сейчас происходит в белорусском образовании?
«Только не молчите!» — крик Муковозчика в пустыне. Потому что художника и литератора должно что-то цеплять
«Должна стоять если и не в первых, то в рядах». Муковозчик призвал творческую интеллигенцию публично поддерживать репрессии
«Отклонения от государственной политики». Как в Беларуси сокращается количество изданных на белорусском языке книг
Сейчас читают
Что такое Итало-албанская католическая церковь, к которой принадлежит новый нунций? И как это может поспособствовать возрождению униатства в Беларуси?1111
Комментарии